Китайцы названия соседних земель, всем соседним народам и племенам давали собственные, китайские названия. А народы, проживающие по соседству с Китаем, никогда о китайском названии их земель и китайском названии народов не слышали и это обстоятельство является большим препятствием при изучении китайских первоисточников. При покорении северных народов, по обычаю Великой степи, попавшие в плен молодые женщины становились женами тунгусов (маньчжуров). Некоторые дети, рожденные в смешанной семье, от северных народов смогли образовать свои рода, которые впоследствии стали могущественные. Так образовались предки современных монголов. Есть и такое мнение, что от смешанных браков татар и северных народов пошли рода, которые образовали рода предков современных монголов. В связи с этим в конструкции монгольской юрты сохранились элементы от юрт северных лесных народов. Поэтому у всех перечисленных народов, по прошедствию многих тысячелетий сохранилось сходство в языке и минталитете.
Все эти три народа создавали совместно империи во главе которого стояли династия то татар (тюркоязычные), то монголов, то тунгусо-маньчжуров. Китайские летописцы всех их называли одинаково татарами. Поэтому при написании истории тех времен многие ученые приходят в замешательство и не знают, какая же династия была во главе кочевой империи, государства или во главе Северного Китая. Одни считают монгольская, другие татарская (тюркская), третьи тунгусо-маньчжурская. И это не удивительно, ведь они были очень схожи для китайцев, а сами они не вели летописи и не оставили своим предкам историю своей жизни. Только по истечении нескольких тысячилетий началось заметное разделение в языке. Сегодня, думаю, нет смысла искать между ними различия, и какая кочевая династия стояла у власти, а считать их всех тунгусо-маньчжуров, монголов и татар (тюрков) общими своими предками. Только в VI –VII веках нашей эры китайцы и другие народы начали замечать их различие и разделение татарской расы (по Э. Паркеру) на народы, а в последствие и на нации. Но даже несмотря на это китайцы до сегодняшнего дня монголов и маньчжуров называют татарами.
Численность татар увеличивалась, молодые осваивали новые неосвоенные земли. Скотоводство, особенно разведение лошадей, требовало больших пастбищ. Расселение и освоение новых территорий происходило во все направления, особенно на юг и на запад. На юге и на западе лесостепные земли были удобны для ведения коневодства. В начале осваивались территории современной (КНР)Внутренней Монголии. Далее – на запад в Восточный Туркестан, Джунгарию, современную территорию Казахстана, Прикаспия, Поволжья и Урала. Некоторые татарские рода во II и I тысячелетиях до н.э. дошли до современной Европы и Скандинавии. Другие татарские рода, дойдя до Причерноморья и под именами скифы или саки, начали совершать набеги в Переднею Азию и Грецию.
Русский ученый В.П.Васильев, долгое время проработавший в Китае, считал, что первые татары появились в Южной Маньчжурии, а затем началось расселение в районе Ордоса – горы Иншань в направлении Татарской степи и Северо-Западной Монголии. Оттуда далее до Джунгарских ворот, Северного Казахстана, Алтая, Южной Сибири, Южного Урала и Нижней и Средней Волги и далее на запад до причерноморских степей. Махмуд Кашгари, обширный район между Северным Китаем и Восточным Туркестаном, называл «Татарской степью».
Древние татары осваивали все новые территории. Территория обитания древних татар расширялась и стала обширна. Постепенно, как многоводная река, в которую впадают десятки и тысячи ручейков, так и татарская нация стала могущественной благодаря множеству родов, племен и наций. Нация – это караван, из вечности и вечность устремленный. Путь каравана-нации – это не только телесная масса, но, в первую очередь, духовная. Это путь реки единой крови. Каждый род, племя и нация стали владеть своей территорией, которая по климатическим условиям отличалась от территории соседних родов. В течение многих тысячелетий татары (тюрки)-кочевники из маленького этноса превратились в суперэтнос и расселились по всей территории Великой степи. Хотя кочевой мир востока делился на рода, племена, нации, но все они, по-видимому, происходили от общего предка и поэтому вели одинаковый образ жизни, придерживались единой мировоззренческой традиции и единого языка – древнетатарского. Языки восточных кочевников различались только наречиями по различным районам. Интересен факт, что современный татарский язык сохранил ключевой характер по отношению к другим тюркским языкам. То есть в татарском языке больше всего лексических единиц, понятных другим тюркоязычным, по сравнению с любым другим тюркским языкам.
Татары-кочевники каждый раз объединялись в новые военные орды, в которые вступали новые рода-кланы, и они выбирали себе новое имя. В этом и заключалась быстрота смены народов в степи и исчезновение некоторых из них. Восточный кочевой мир в этнической своей первооснове оставался единым суперэтносом, меняя только лишь на различных исторических стадиях свои имена. От хунну, сюнну, гиен-ну до сиен-ну, тюрков, монголов). Все эти племена до определенного времени причисляли себя к татарам. Вот почему, когда татар перебивали до малолетних детей, то они вновь откуда-то постоянно появлялись. Об этом говорится во многих книгах, летописях, картах географических и т.д. До революции 1917 года тувинцы, хакасы, телеуты, теленгиты, телесы, щорцы, кумыки, карачайцы, балкарцы, азербайджанцы и т.д. назывались татарами. После революции по указанию Советского правительства всем этим народам присвоили родовые, племенные или просто вымышленные названия.
Татары расселились на территории современной Внутренней Монголии (КНР Современной Монголии, на Алтае, Саянском нагории и Минусинском котловине, и далее до Иртыша. В северной части они расселились среди остяков, самодийцев, эвенков, эвенов и т.д. Они солдали свое государство. Французские ученые, профессор Сорбонны Дегинь и Анри Кордье, опираясь на китайского историка жившего в первом веке Сыма Цяня, считали, что около1200 г. до н.э. было образовано татарское государство со столицей в Ордосе на территории современной Внутренней Монголии (КНР). Вся эта большая территория с разными народами и племенами, где татары среди них поселились, вошла в государство, которое называлось – хунну (сюнны). Наиболее почитаемым божеством у татар было Кён Тэнре – Небесное Солнце (по-татарски кён, хён, кун, кояш). Именно поэтому хунны приняли самоназвание Кунны, то есть Солнцепоклонники. Так их называли китайские летописцы. Как назывались они в действительности, науке не известно. Можно только предположить, что созданное государство было построено на федерации племен, во главе которого стояли племенные вожди – хунны. Верноподданными державы Хунн стали не только остяки, самодийцы, эвенки, эвены, но часть тунгусов и монголов, проживающие в южной Маньчжурии.
Император династии Цин Ши-хуанди в 215 г. до н.э., послал в Ордос против хуннов огромную армию (до 100 тысяч человек) во главе с полководцем Мэн Тянем. Китайская армия в 20 раз превосходила хуннское войско. После битвы с китайцами хунны отступили из Ордоса. Земли к югу от реки Хуанхэ – древнее название Ордоса – известного плато в Китае, внутри изгиба Хуанхэ, территория современного автономного района внутренней Монголии (КНР). Ордос имел для хуннов большое хозяйственное значение. Песчаные барханы с хорошим травяным покровом, солончаковые луга в низинах и многочисленные озера с пресной водой создавали исключительные благоприятные условия для кочевого скотоводства. Но еще немаловажным было то, что родовой святыней в Ордосе для хуннов был хребет Иньшань, а еще конкретнее – гора Гань-цюань-шань в Юньяне. В древних летописях зафиксирован факт благовения хуннов перед святынями Ордоса – Иньшаня: «После того, как хунны потеряли горы Иньшань, они всегда плачут, когда проходят мимо. Мэн Тян, завоевав Ордос, построил по берегам реки Хуанхэ 44 гарнизонных городка, и заселил их гарнизонами из преступников. Закончив строительство дорог между уездами он перешел со своим войском через Хуанхэ и занял долины Бэй-гя у гор Янь-шань. Вновь занятые земли были разделены на 44 уезда, а 44 уезда объединили в три новых округа. И всякий раз, создавая новые округа, быстро строились длинные стены – защиту от нападения кочевников, а города обносили стенами. Китайцы давно славились своей любовью к возведению стен. Чтобы хунны не могли сразу отвоевать свои земли, император Ши-хуанди приказал начать строительство Великой стены; была построена китайская стена, протянувшаяся на 4 тысячи километров через горы и полупустыни. Сооружение стены было закончено к 212г. до н.э. В 212 г. до н.э. по приказу императора построили прямую дорогу, соединившую вновь созданный в Ордосе округ со столицей империи Цинь. Таким образом, внутренние районы Цинской империи соединились с северными окраинами, что имело не только военно-политическое, но и экономическое значение. Сотни тысяч человек, из внутренних районов, были направлены на освоение недавно завоеванных земель. Некоторые из них были обычные граждане, добровольцы, соблазненные наградой в виде десятилетнего освобождения от трудовой повинности или повышения на один ранг. Другие отправлялись туда по принуждению, как, например, каторжники или дезертиры с военной службы, или торговцы (что отражало предубеждение против коммерции), или крепостные слуги. Были среди них и чиновники, которые не справлялись со своими служебными обязанностями и в соответствии с принципами легистов подлежащие наказанию наравне со всеми.
Император Цин Ши-хуанди захватив хуннские земли Ордос, нарушил перемирие между Китаем и хуннами. Кочевникам-хуннам стало ясно, завоевание чужих земель – это доктрина Китая. Численность китайцев неуклонно растет и свои демографические проблемы она собирается решать за счет земель соседей. После взятия китайцами Ордоса борьба хуннов с китайцами обострилась. В связи с этим, несмотря на возведенную китайцами оборонительную стену, хунны совершали постоянные набеги на владения, захваченные китайцами, которые вынуждены, были постоянно держать там свою армию.
В 210 году до н.э. император, вернувшись из путешествия на восток, внезапно заболел и умер. На трон взошел его сын Ху Хай с титулом Эр-Ши-хуанди, или «Второй император». Состояние в империи было не из лучших. Крестьяне и ремесленники бедствовали. Недовольствие в государстве росло среди всех слоев населения. Многие считали, что династия плохо справляется с интересами Китая, император перестал почитать Небо. Конечно, в такой обстановке, Небо не могло простить императору. Терпение Неба иссякло, и ударили барабаны истории.
В 209 году до н.э. один рядовой офицер, которому было приказано сопровождать преступников в ссылку, не смог выехать вовремя из-за сильного ливня. Зная, что по существующим законам его в любом случае ожидает смертная казнь, он предпочел мятеж. Из этого мятежа разгорелось народное восстание, охватившее всю страну, и уже через несколько месяцев были убиты многие губернаторы областей. По всей стране мятежники били в барабаны, призывая народ к восстанию. Многие китайцы считали, что Небо лишило мандата императора. Появились еще целый ряд лидеров, которые боролись за то, чтобы взять под свой контроль постоянно растущие отряды мятежников, и среди них был бывший деревенский староста по имени Лю Бан, чье имя оказалось отмеченным судьбой.
Три года мятежей вылились в жестокую гражданскую войну, длившуюся почти пять лет, в результате которой пала династия Цинь. Война закончилась в 202 году до н.э., когда армия под командованием бывшего старосты Лю Бана окружила войска его главного противника, который покончил жизнь самоубийством. Лю Бан был провозглашен императором и стал родоначальником династии, получившей имя Хань. Это имя на протяжении четырех столетий было синонимом невиданного могущества и выдающихся достижений империй, и в конечном итоге так стали называть этнических китайцев. Император принял имя Гао-цзу.
После смерти императора Ши-хуанди, в 210 г до н.э. в Китае началась жестокая гражданская война. Правитель хуннского государства Тумэн (правил с 225-209 гг. до н.э.) решил использовать благоприятное обстоятельство. Он со своей армией прошел пустыню Гоби, вышел на пересечение самой северной дуги реки Хуанхэ, разгромил приграничные войска и захватил Ордос. Вернув Ордос, он продолжил освобождение остальных всех земель, отнятых у хуннов полководцем Мэн Тянем. Пограничная линия была восстановлена в прежнем состоянии. Китайские поселенцы были изгнаны из Ордоса.
Полное название вождя хуннской федерации или империи – «тэнрекот жан иясе», что в переводе «Великий сын Неба и властелин всех душ», по-китайски – шаньюй, что в переводе «небоподобный». А государство или империя называлась Хуннским тэнрекотством.
У хуннского правителя тэнрекота Тумэна был сын Багадур (по-китайски Мао-дунь, Моде, Мете). Согласно обычаю, на престол после его смерти должен был вступить сын Багадур, способный военачальник. Когда родился еще один сын от второй жены – наложницы, Тумэн позволил жене уговорить себя на то, чтобы наследником стал ее сын, в обход законного приемника. Для того, чтобы обойти возможное противодействие Багадура, он сослал его в качестве заложника юэчжи (кочевым племенам, жившим в Восточном Тюркестане – современной западной части Китая провинции Ганьсу). Затем неожиданно напал на юэчжи, надеясь, что они убьют его сына. Задуманный план не удался. Багадур сумел выкрасть коня и бежал обратно к отцу. Восхищенный такой смелостью, под давлением общественного мнения Тумэн поручил ему командование десятью тысячами всадников (один тюмен).
«Командование тюменом и положило начало совершенствованию военного искусства Багадура, его способности править. Багадур ввел в своем войске крепкую дисциплину. Воины научились пользоваться стрелой, издававшей при полете свист. Багадур приказал всем пускать стрелы лишь вслед за его свистящей стрелой, невыполнение этого приказа каралось смертной казнью. Чтобы проверить дисциплинированность воинов, Багадур пустил свистящую стрелу в своего аргамака и не выстрелившим в великолепного коня приказал отрубить головы. Через некоторое время Багадур выстрелил в свою красавицу-жену. Некоторые из приближенных в ужасе опустили луки, не находя в себе сил стрелять в беззащитную молодую женщину. Им немедленно отрубили головы. Однажды на охоте Багадур направил свистящую стрелу в аргамака своего отца и не было ни одного уклонившегося. Увидев, что воины подготовлены достаточно, Багадур, следуя за отцом на охоту, пустил стрелу в него, и в ту же минуту воины пустили стрелы в тэнгрикута Тумэна. Воспользовавшись смертью Тумэна, Багадур покончил с мачехой, братом, старейшинами, не хотевших повиноваться ему, и объявил себя тэнрекотом. Это произошло в 209 г. до н.э.
Придя к власти, тэнрекот Багадур начал строить новую столицу. Он перенес её из Ордоса (недалеко от китайской стены) за пустыню Гоби, на территорию современной Внешней Монголии и основал у подножья священной горы Ланьшань в Хангайском нагорье в верховьях р. Орхон (на территории современного Архангайского аймака Монголии г.Харакорум) свою главную ставку – столицу Аждахарбалык – город Дракон. Китайцы называли его Лунчен. Аждахарбалык стал летней (яйлак) столицей, а зимней (кышлак) – г. Дайлин был на востоке, по-видимому, в верхнем Керулене, в котором в дальнейшем по приказу тэнрекотов были построены молельни и дворцы. Город дракон – Аждахарбалык стал имперской столицей. Место было стратегически удобно. Китайцы не могли неожиданно напасть на город. Чтобы добраться до г. Аждахарбалык (Дракон), китайцам надо было пройти через пустыни Гоби. В Ордосе ставка была восстановлена, и Багадур продолжал туда наезжать.
В начале лета, в указанное тэнрекотом время, в столицу – в город Дракон на Великий религиозный праздник джиен (сбор), съезжались все племенные, родовые вожди всех народов, беки, знатные полководцы и т.д. Судя по письменным источникам, если родовой святыней для хуннов был Ордос – Иньшань, то после переноса столицы на новое место Багадуром, святая гора Ланьшань (восточные отроги Хангая) и город Аждахарбалык – Дракон стали почитаемыми всеми хуннскими, монгольскими, маньчжурскими народами и всеми племенами, входившими в состав империи, от которых на религиозные церемонии общегосударственного характера прибывали лишь вожди и знатные люди. Горный тракт Хангая, – вторая крыша мира, откуда всегда генерировались татарские народы (тюркский и монгольский). Здесь взяли начало пять империй и десятки государств.
Неожиданно у хуннов обострились отношения с тунгусами. Тунгусы жили на территории южной Маньчжурии. Эта территория не входила в хуннское государство. Тунгусы жили на расстоянии 500 км от хуннов, эта территория составляла как бы нейтральную зону. До этого между хуннами-кочевниками и тунгусами не было противоречия. Тунгусы стали сильны и достигли своего расцвета. Узнав, что у хуннов произошел переворот, учитывая их сложную обстановку внутри государства, как цену их невмешательства, они послали послов с просьбой получить принадлежавшего Тумэну коня, который пробегает в день 1000 ли. Багадур, который был как осторожным дипломатом, так и лихим военачальником, притворился сильно напуганным, готовым удовлетворить требование тунгусов. Багадур посоветовался со своими сановниками, и все сказали: «Конь, пробегающий 1000 ли в день, является драгоценным для татар, не отдавай его». Багадур ответил: «Разве можно жить рядом с другим народом и жалеть для него коня?» Он отдал тунгусам коня, пробегавшего в день 1000 ли.
Через некоторое время правитель тунгусов, думая, что Багадур боится, отправил послов сказать ему, что он хочет получить одну из жен Багадура. Багадур снова стал советоваться с приближенными, и его приближенные с негодованием ответили: «Тунгусы не знают правил приличия, он бессовестный человек, поэтому и требуют жену тэнрекота-жаниясе. Нападите на них». Багадур ответил: «Разве можно жить рядом с другим народом и жалеть для него одну женщину». Он взял любимую жену и отдал ее тунгусам.
Правитель тунгусов, еще более возгордясь, начал претендовать на восточные земли хуннов. Между тунгусами и хуннами лежала брошенная земля, на которой на расстоянии более 1000 ли никто не жил. Тунгусы отправили послов сказать Багадуру: «Брошенную землю за пределами твоей заставы, служащей границей между хуннами и нами, хунны не должны посещать, мы хотим владеть ею». Для убедительности своей просьбы тунгусский правитель начал подтягивать свое войско к границе. Багадур снова посоветовался с сановниками, и некоторые из них сказали: «Это брошенная земля, ее можно отдать и можно не отдавать». Багадур готовился к созданию централизованного государства, ему нужны были беки и старейшины с государственным мышлением. Вокруг него было еще много таких, которые личные или родовые интересы ставили выше государственных. Государственное мышление было им чуждо, и поэтому до Багадура у хуннов не было своей централизованной государственности. Но бороться с такими людьми, которые стояли во главе родов и племени, у которых были сильные военные отряды или даже войска, было непросто. Надо было убедительно доказывать народу, что эти беки не способны управлять государством. Поэтому позиция таких сановников на курултае разгневала его. Багадур сказал: “Земля – основа государства, разве можно отдавать ее? Земля дана каждому народу Великим Тэнре. Есть земля – есть народ и можно создать государство”. Всем, советовавшим отдать землю, он приказал отрубить головы.
Этот эпизод вошел в историю татар и прославил Багадура навечно. Можно было отдать коня – богатство, можно отдать даже любимую женщину – поступиться личными интересами, но ни под каким предлогом нельзя отдавать землю, даже если она «брошенная». «Багадур дал приказ всем хуннским родам и верноподданным племенам, всем воинам срочно явиться на войну, а опоздавшим с явкой на сборный пункт в указанное время рубить головы. С большим войском Багадур двинулся против тунгусов и внезапно напал на них. Тунгусы, пренебрегавшие до сих пор Багадуром, не принимали мер предосторожности. Багадур в короткой войне разгромил тунгусов наголо, убив правителя и взяв в плен его людей. Тунгусы покорились. Оказав незначительное сопротивление, они отступили и поселились в степях Южной Маньчжурии по соседству с китайской границей, на нынешнем монгольском плато к северо-западу от современного Пекина у гор Ухуань и Сяньби, где они со временем выросли в грозную силу. С тех пор осколки некогда могущественной орды стали верноподданными хуннов. В будущем их стали называть по имени гор, возле которых они жили. Вся равнинная часть Маньчжурии перешла во власть Багадура.
По возвращении из похода против тунгусов Багадур не распустил войска, а напал на юэчжей и прогнал их на запад. С этого времени началась длительная война между хуннами и юэчжанами.
До сих пор кочевники, жившие на северных границах Китая, по-китайски сюен-ну или та-да, в течение нескольких тысячелетий то объединялись и усиливались, то распадались и слабели. Все это время кочевники как-то могли противостоять агрессии своих соседей, китайских земледельцев. Китайцы тоже имели свои государства на федеративной основе. Но наступило совершенно новое обстоятельство. Во всей мощи возникла глыба – Китайская централизованная империя с его агрессивной военной машиной. Чтобы противостоять ей, союзы и конфедерация были недостаточны. Бывали случаи перед началом военных действий, из-за личных амбиций некоторых племенных вождей союзы и конфедерация распадались или ослабевали, что приводило к поражению кочевников. Из-за разногласий кочевники долгое время не могли создать централизованное государство. Но когда татар обидели до глубины души, тогда они, показали всему миру свою мощь. Император Ши-хуанди захватил земли хуннов – Ордос. Он тем самым растормошил и вывел кочевников из полусонного состояния. Китай получил себе достойного противника. Татары в совершенстве владели искусством верховой езды, и летящие копыта их низкорослых лошадей пробуждали дикий дух степей, заставлявший кочевников неистово мчаться вперед. Татары возбудили и других кочевников. И на протяжении многих веков, даже в средние века, орды кочевников периодически поднимали свои боевые знамена в разных концах Евразии, от тихоокеанского побережья до городов Венгрии, они угрожали Риму; при Атилле их рейд приблизился к берегам Балтики. Обширным театром их боевых действий были горы, равнины, внутренние моря, лесные массивы, оазисы и пустыни, где ни крайняя жара, ни лютый холод не могли подавить их неуемную энергию. Они создавали империи и разрушали великие государства, чьи названия известны всему миру.
Природа степи не предлагает своим обитателям обильной еды и легких средств к существованию, поэтому кочевники были бедны и постоянно кочевали. Как же им и их наследникам удалось создать в степи столь грозные империи, столетиями державшие в страхе все соседние территории? Но как показывает история, все это продолжалось до тех пор пока Дух Неба Тэнре покровительствовал им.
Кочевники предпочитают мир войне. Для того чтобы кочевники воевали, нужно, чтобы кочевники этого захотели сами. Без сильной централизованной власти кочевники не будут выполнять приказы. Ни один кочевник не выполнит указание свыше, пока это не подтвердит предводитель племени или рода. Поэтому все степные вожди, мобилизацию сил кочевников проводили в жизнь с согласия вождей племен и родов. Такие ситуации, когда племена и рода кочевников не выставляли всадников для поддержки вождя и переходили на сторону его противников, в степи возникали часто. Нравы кочевников были таковы, если они считали, что с ними поступали несправедливо, они бросали своих хозяев и уводили с собой свое племя или род.
Тэнрекот Багадур понимал, что как только китайцы окрепнут, они вновь попытаются захватить Ордос, но противостоять силами только верными ему племенами и родами было бесполезно. Поэтому нужна империя с централизованной властью, такая как у китайцев. Такая империя смогла бы противостоять империи Хань. Для создания империи нужна была новая элита. Нынешняя не годилась. Многие родовые старейшины, племенные вожди жили одним днем, у них не было стратегического мышления. Они погрязли в семейных, родовых, межплеменных интригах. Такое же было и в семье отца. Время требовало нового мышления, а отец и его сторонники не понимали это, хотели жить по старому, и стали врагами времени. Поэтому Багадур пошел на убийство отца, чтобы изменить ход истории. Вожди тунгусов ни в чем не отличались от мышления Тумана-тэнрекота. На границе стоит сильная китайская армия Хань, которая может по указанию императора двинуться на завоевания новых соседних земель, а правитель тунгусов ведет мелкую и недостойную интригу с Багадуром-тэнрекотом. Хуннские родовые кочевые вожди, которые жили подальше от границы Китая, вообще считали, что проблемы с китайцами должны решать роды, живущие на границе Китая. А они живут далеко и китайцы не скоро доберутся до них. Так что опасность порабощения далека, а когда китайцы придут, то судьбу народа будут решать не они, а другое поколение. А пока они будут наслаждаться хорошей жизнью, а что будет в будущем, их мало волнует. Багадур-тэнрекот понимал, что переубедить таких людей невозможно. Их можно только отстранить от власти или уничтожить. Но для того и другого нужна сила. Багадур начал подготовку к строительству централизованного государства. Он сразу же взялся за увеличение численности армии и укрепление дисциплины. Багадур ввел в ратный арсенал свистящие стрелы. Звуки сотен, тысяч таких стрел, слившись воедино, издавали такой устрашающий вой, что противник уже заранее впадал в панику. Багадур начал войну внутри своего государства.
В 203-202 гг. до н.э. Багадур начал войну на севере государства с теми, кто не желал подчиняться централизованной власти. Там жили татарские рода, обитавшие на севере от Алтая, их восточные соседи – дилины, жившие на северных склонах Саян, от верхнего Енисея до Ангары, кыргызы, занимавшие территорию Западной Монголии, около озера кыргызнор и т.д. Одни были разгромлены, другие добровольно подчинились центральной власти. Урок был дан, видимо, основательный, потому что после этого ни о каких нарушениях дисциплины не упоминалось. После основательной резни и отстранения племенных и родовых старейшин, которые не хотели расставаться с вольной и сладкой жизнью, он счел нужным, что настало время для начала войны и с соседями. Далее, развивая успех, хуннские имперские войска захватили все Манчжурию и вышли к берегам Татарского пролива. Таким образом, все северные народы по соседству с Байкалом и Амуром вошли в состав новой империи. Сейчас уже можно было начать войну с Китаем.
В 201 г. до н.э. армия Багадура численностью до ста тысяч лучников двинулась на юг. «Хорошо подготовленные войска Багадура пересекли границу и начали наступление на Китай. Хунны осадили город Ма-и в провинции северной Шаньси. Один из лучших генералов новой династии Хань Синь сдался со своей армией вместе с сильно укрепленными городами и принял подданство Хунн. Хуннское войско двинулись далее на юг и, перейдя хребет Гэ-учжу, захватило город Тхай-юань. Далее подошли к столице северной Шаньси – город Цзинь-ян (современный Тай-юань) и захватили его. В 200 г. до н.э. китайский император Гао-цзу решил лично нанести поражение тэнрекоту Багадуру. Возглавив огромное войско из 300 тысяч воинов (обычно китайцы дают завышенные цифры), в основном состоящее из пехоты, он двинулся против хуннов. В это время Багадур из Дайгу, где размещались его войска, выслал 100 тысяч всадников, которые должны были завлечь императора Гао-цзу в засаду на горе Бай-дын, расположенной в 17 ли к востоку от г. Пъхин-чена. Операция называлась преследование «диких гусей». Одну часть отборных войск он спрятал вдоль дороги к горам, другую – в засаде в горах. Высланные навстречу Гао-цзу хуннские воины атаковали китайскую армию. Началась битва. Хуннские воины не выдержали контратаку китайских войск, притворились побежденными и, отступая, заманили гнавшееся за ними китайское войско к горам. Китайские войска во главе с императором устремились за бегущим противником. После того как авангард с императором вошел в ущелье, Багадур выпустил из засады всадников, которые окружили их. Летописцы считают, что это была живописная картина, когда с западной стороны неслись хунны на белых татарских конях, с восточной стороны на серых, на севере на гнедых, на южных – на рыжих татарских лошадях. Хуннское войско, спрятавшееся вдоль дороги, разбило и оттеснило оставшуюся без императора китайскую армию. Все это происходило зимой, стояли сильные морозы. Семь дней авангард китайской армии во главе с императором, оторвавшись от основной армии и обозов, находился в окружении без запасов продовольствия. Китайская армия, разделенная надвое, ничего не смогла сделать, чтобы спасти императора. Все попытки китайской армии соединиться, пресекались воинами Багадура. История умалчивает, как в точности было дело, почему Багадур полностью не разбил противника. Видимо, численный перевес китайской армии был очень внушительный и Багадур не хотел бессмысленно жертвовать своими воинами, однако имеются точные ссылки на то, что критическое положение вынудило Гао-цзу отправить лазутчика с подарками к жене Багадура. Китайский лазутчик добрался до жены Багадура и сумел уговорить ее. Она стала советовать мужу, помириться с императором, сказав, что, приобретя китайские земли, хунны все равно не смогут на них жить. Подумав, что на чужой земле не обретешь ни счастья, ни покоя, Багадур отказался от дальнейшей борьбы и приказал открыть проход войскам императора. Китайский авангард во главе с императором вышел из окружения и соединился со своими главными силами, а Багадур повернул войска в Ордос.
С выходом Гао-цзу из окружения военные действия не прекратились. Полководцы желали завоевания Китая. Багадур начал претендовать на земли кочевников, захваченные китайцами. Непрерывные набеги тревожили императора, поэтому один сановник предложил императору отдать Багадуру старшую дочь его главной жены, послав ему щедрые подарки: «Багадур будет твоим зятем, а родившийся от нее сын – твоим внуком. Внук императора не станет нападать на своего деда и таким образом в будущем удастся не только достигнуть мира, но и подчинить дом Хунн». Император так и сделал.
Однако такой дипломатичный ход, сыграл противоположный эффект. Спустя 500 лет, татары сажали на китайский трон череду императоров-татар в качестве единственных уцелевших «законных наследников».
Так в 198 г. до н.э. было положено начало унизительному для Китая договору с Хунну, известному в истории как договор о мире, основанный на родстве. Договор «мира и родства» заключался в том, что китайский двор выдавал царевну за Багадура и обязывался ежегодно посылать ему обусловленное в договоре количество даров. Это была замаскированная дань.
В 177 г. до н.э. огромная хуннская имперская армия двинулась на Западный край. Юечжская армия была разгромлена, остатки отступили в свои родные степи, к северу от Тяньшаня. Результаты победы были ошеломляющие: хунны захватили все княжества на территории современного Восточного Туркестана, Джунгарию, земли тангутов и тибетцев. Кангюйцы жившие на территории современного Казахстана не стали подвергать себя опасности и добровольно вошли в состав хуннской империи. Как для Хунну, так и для Китая обладание горными районами верховьев Желтой реки, где было Тангутское и Тибетское государство, имело больше стратегического значения, чем экономического. В то время тангуты и тибетцы предпочитали лучше войти в хуннскую империю, чем быть завоеванными китайцами. Поэтому сопротивление их хуннской армии было незначительное.
Далее, развивая успех, хуннская имперская армия двинулась на Среднею Азию (китайцы его называют Давань). Захватив Среднею Азию, передовые отряды армии Багадура двинулись дальше и дошли до Каспийского моря. Так огромная территория вошла в состав хуннской империи. Багадур разрешил усуням, вернуться на свои земли, оставленную юечжами – Западную Джунгарию и Семиречье. Оставив в каждом западном государстве своего представителя, Багадур повернул армию домой.
В 176 году до н.э. китайский император Вэнь-ди послал письмо правителю Хунну тэнрекоту (тенгрикуту) Багадуру, где он официально признавал Хуннскую (татарскую) державу равной китайской империи Хань, а тэнрекота назвал братом. Для хуннов это было большим достижением. До сих пор ни один вождь кочевых племен не мечтал сравниться с Ханьским императором. Для того, чтобы была мощная держава, которая могла противостоять или быть равной Китаю, нужны три обязательных условий. Нужна самодостаточная и себя обеспечивающая промышленность, сельское хозяйство. Второе – сильная армия. И третье – объединяющая всех жителей державы общая идея, а это обычно всегда было мировоззрение или религия. Все это было у Хуннской державы.
Реформы Багадура, такие как поголовная воинская обязанность, создание системы чинов, и, самое главное, что земля рассматривалась как основа создания государства — все это консолидировало хуннов. Хуннская империя просуществовала до 215 года н.э. и в конечном итоге распалась. Почему это произошло. Эти две равные империи жившие согласно договора, о “мире и родстве”, но в то же время на протяжении трехсот лет бесконечно воевали между собой. За 300 лет существования договора о “мире и родстве” китайцы измотали в конечном итоге хуннов. . Существующий договор о “мире и родстве” с китайцами большей частью работал в пользу владык Поднебесной. Выдавая в жены своих принцесс за тэнрекотов, китайский царствующий дом за руки и за ноги связывал действия хуннских правителей.
Возникает вопрос, почему Китай в этой бесконечной борьбе устоял, а кочевая империя тэнрекотов (тенрекутов) рухнула. Исследовав этот вопрос, я пришел к выводу, что они – китайцы победили ни силой своего оружия и превосходящим числом в живой силе, а исключительно за счет проводимой умело стратегии, политики и дипломатии. Чем не обладали кочевники татары. И в этом большую роль сыграла неспособность кочевников мыслить стратегически. Далее китайцы создали метод для отбора на руководящие должности, поэтому государственная машина и культура Китая, была построена на века, что не давала даже самодурам императорам уничтожить Китай. А у татар-хуннов этого не было продуманно. И после первых некомпетентных правителей государство рассеялось в прах.
Вся история показывает, что татары не дальновидны, живут одним днем. Китайцы бежали к татарам и говорили: «Они весело живут». Татары построили десятки империй и ханств, но система государства строилась не на стратегии будущего, а из тактических соображений. И все эти империи и ханства самими же были развале